Людиновская порука: врача-убийцу, не признавшего вину, наградили грамотой

Такое нарочно и не придумаешь: в тот день, когда врач был признан судом виновным в смерти пациента, его, чествуя на торжественном собрании по случаю Дня медицинского работника, наградили грамотой.

27-летнюю Ольгу Новикову могли спасти. Ее обязаны были спасти! Но молодая женщина заживо гнила, мучительно умирая… под наблюдением докторов. Случилось это в Людинове летом 2010 года.

12 июля ночью бабушка Оли вызвала внучке «скорую», заподозрив аппендицит. Фельдшер, усмотрев признаки аппендицита, доставила пациентку в хирургическое отделение ЦРБ. В документах зафиксировано время поступления: 2 часа 40 минут. Через 5 минут ее уже осмотрел дежурный врач Геннадий Брейнер, который в журнале сделал такую запись: «Клинических признаков аппендицита нет. Кишечная колика? Почечная колика? Обследование и лечение у участкового терапевта поликлиники».

Даже далекие от медицины люди знают, что при подозрении на аппендицит у человека берут анализы крови и мочи. В случае с Новиковой этого не произошло, ей даже температуру не померили. Как позже будет отражено в акте проверки областного министерства здравоохранения, и «при выставленном диагнозе «почечная колика?» не проведена обзорная урография, в случае невозможности проведения данных обследований пациентке была показана госпитализация в хирургическое отделение для уточнения диагноза и решения вопроса о дальнейшем лечении».

Вместо этого женщину, корчившуюся от боли, выставили за дверь, на такси она вернулась домой.

Но не эта ночь, когда врач допустил диагностическую ошибку, ничего не сделав для того, чтобы максимально исключить ее, стала точкой невозврата.

На следующий день вызвали на дом участкового врача-терапевта, та выдала направление на госпитализацию в инфекционное отделение. Ольга легла в больницу. 12 же июля врач-инфекционист не исключил у больной хирургическую патологию и неоднократно вызывал для консультации хирургов. Ольга была вновь осмотрена другим специалистом, который тоже не смог установить точный диагноз и назначил дообследование.

На следующий день к Новиковой пришел заведующий хирургическим отделением Сергей Аксенов и, несмотря на нарастающую интоксикацию и усиливающиеся боли в животе, отверг у нее наличие хирургического заболевания, порекомендовал лечить от гепатита. Ольга осталась в инфекционке. Последующие четыре дня хирургам было не до пациентки. А ведь оставался еще шанс: поскольку врачи не были уверены в диагнозе, не исключалась вероятность хирургической патологии Новикову можно было отправить в областную больницу. Это мог решить только Аксенов. Но он не взял на себя ответственность ни прооперировать больную в Людинове, ни отправить ее в областную больницу, и даже консилиум врачей не собирался.

Драгоценное время уходило. Начался обратный отсчет. Ольге становилось все хуже и хуже. 17 июля поднялась температура, и при осмотре врач заметила белое пятно в районе поясницы. Вот тогда-то доктора не на шутку забеспокоились. Посовещавшись при закрытых дверях, зав. отделением Аксенов решил срочно госпитализировать пациентку в областную хирургию с диагнозом «забрюшинная флегмона».

18 июля женщину в тяжелом состоянии доставили в реанимацию, на следующий день прооперировали, но было уже слишком поздно – 20 июля Ольга скончалась.

- Наша жизнь разделилась на «до» и «после», - плача, рассказывает по телефону бабушка Оли Лариса Ивановна Панченко. - После смерти мужа я перебралась жить к внучке. В нашем доме всегда звучали песни, смех. Оленька была как солнышко, очень светлый человечек, дружелюбный. Если кому-то надо помочь, о себе забывала, шла помогать.

А теперь в доме всегда тихо. Подойду к окошку, смотрю и думаю: вот сейчас бы Олечка с работы шла (она работала крановщицей на агрегатном заводе), 15-20 минут пешком. Пришла бы и сказала: «Бабушка, это я». Или бы позвонила: «Бабушка, уходи с огорода». Она меня очень берегла. Мы с ней были настолько спаены...

Для меня ее уход – незаживающая рана до конца жизни. Если бы она чем-то серьезно болела, наверно, можно было бы смириться: ладно, судьба такова. Но она всегда была здоровая, жизнерадостная. И вдруг уйти в 27 лет, в расцвете сил, когда столько планов, надежд было…

Личная жизнь у Ольги не сложилась, муж оказался никудышным. Но растет ее сын Кирюша.

- Когда Оля умерла, ему семь лет было, - продолжает Лариса Ивановна. - Она мечтала, как поведет его в первый класс. Готовилась к этому событию, книжки покупала, костюмчики, все как положено. А в августе перед школой хотела свозить на море.

Сейчас мальчик живет со своей бабушкой, Олиной мамой. По словам прабабушки, он теперь единственный свет в окошке.

В этой семье навсегда поселилось горе. Ни с каким другим несравнимо горе родителей, потерявших своего ребенка. Вечно кровоточащая рана. И помочь уже никто не сможет. Кто-то ответит за это?

Почти три года спустя после гибели Ольги Новиковой суд назвал виновных. Их двое. Приговором мирового суда врач ЦРБ Геннадий Брейнер признан виновным в неоказании помощи больному без уважительных причин, что повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью (ч.1 ст.124 УК РФ).

От врачебных ошибок никто не застрахован, только в данном случае называть так откровенное бездействие вряд ли уместно. Врачебная ошибка согласно Википедии – это незлоумышленное заблуждение врача в ходе его профессиональной деятельности, если при этом исключается халатность и недобросовестность. Вот если бы не имелось возможности или средств для проведения того или иного обследования, но в вердикте прямо сказано о противоположном: будучи способным оказать Новиковой необходимую квалифицированную медицинскую помощь, Брейнер умышленно не обследовал женщину, не госпитализировал ее, не организовал лечение. Причем без уважительных на то причин! Дежурный врач просто НЕ ПОЖЕЛАЛ незамедлительно провести полномасштабное обследование, чтобы не утруждать себя в ночное время!

Сергей Аксенов признан виновным в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (ч.2 ст.118 УК РФ). Как посчитал суд, мнение заведующего хирургическим отделением, имеющего многолетнюю практику, явилось решающим в постановке неправильного диагноза, что всецело определило ход дальнейшего лечения, неверного лечения, поскольку больная осталась без наблюдения хирургов и без адекватной медицинской помощи. По сути, главврач тоже просто бездействовал.

Брейнер и Аксенов вины своей не признали!

Два с половиной года длилось следствие. Проводилось несколько экспертиз. Уже после первой, смоленской, когда дело «запахло керосином», следствие стали затягивать. (Кстати, все это время доктора оставались на своих должностях.) У зав.отделением вдруг резко ухудшилось здоровье, и, пока он лечился, следствие было приостановлено почти на полгода. Потом московскую экспертизу ждали еще полтора года.

Аксенов не поскупился на дорогого адвоката, и тот добросовестно отрабатывал свой гонорар. Усилия обвиняемых и их защитников, можно сказать, увенчались успехом.

Суд состоялся спустя почти три года. Как это бывает, при вынесении приговора учтено все: и положительные характеристики, и наличие малолетних детей. Определились и с наказанием: Брейнеру - штраф в размере 25 тысяч рублей, Аксенову - ограничение свободы на один год. Вполне в стиле нашего гуманного законодательства! Но в реальности они вовсе не понесут никакого наказания. Поскольку то, что они совершили, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а на момент вынесения приговора истекло два года, они подлежат освобождению от назначенного наказания за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Вот такая арифметика…

Только сами осужденные с приговором не согласны, они его обжаловали в районный суд. Позиция их твердая: невиновны - и все тут. Представители профессионального сообщества, выступавшие в качестве свидетелей-экспертов, были едины в своем мнении: вероятность спасти больную была, диагноз «острый аппендицит» исключен безосновательно, осмотр проведен неверно, лечение проводилось неправильно. Элементарного «простите» родные Ольги так и не услышали. Разве что Аксенов на суде выразил родным соболезнование. Брейнер, по словам Л.Панченко, их просто избегал.

- Мы знали, что экспертизы потребуют много времени, а сроки следствия истекали, поэтому дважды предлагали обвиняемым пойти на примирение, сделать материальные выплаты в соответствии с законом, - рассказал руководитель Людиновского межрайонного следственного отдела СКР Юрий Загрядский. - Но ни Аксенов, ни Брейнер на это не согласились. Виновными они себя не признали и категорически отвергли все условия для примирения, не согласились даже хотя бы встретиться с родными Новиковой и извиниться.

Самое малое, на мой взгляд, что должен был бы сделать заведующий хирургическим отделением Людиновской ЦРБ Сергей Аксенов в своей ситуации, это не выходить к трибуне за «лаврами» в день приговора. Даже если бы был полностью оправдан. Поступок уже из области морали. Впрочем, у каждого свое понятие доброго имени, у каждого своя точка невозврата.

Людмила СТАЦЕНКО, газета «Весть»