Династия Моллей в Людиново

В 1812 году потомственный мастер Иоганн Абрахам Молль, работая на королевском горноплавильном заводе в провинциальном немецком городке Глейвице (Верхняя Силезия), изобрел секрет приготовления белой, прочной эмали для покры­тия металлических изделий бытового обихода. Этот рецепт передавался Моллями из поколения в поколение и совершенствовался ими. В семейном архиве почетное место занимает патент на эмаль, полученный Иоганном от прусских властей. По его стопам пошли сыновья: Давид, основавший эмалировочный завод в Бельгии, и Фердинанд, возглавлявший в середине прошлого столетия эмалировочное производство на плавильном заводе в Рендсбурге в Голштинии. В 1880 году Готлиб-Карл Молль (1859-1926) покинул свое постоянное рабочее место в Рендсбурге на «Карлсхюте», которое он имел у своего отца Фердинанда Вильгельма Молля и отправился в Россию.

Готлиб Генрих Карл Молль / Gottlieb Moll (Богдан Васильевич Молль) (1859-1926)

В своем багаже он нес бесценные эмалировочный рецепты, которые бережно хранила семья Моллей с 1811 года. В России называли его Богданом Васильевичем, так как считали, что талант ему Богом дан, поэтому и «Богдан» (по другой версии, так его назвал промышленник С.И.Мальцов, знавший немецкий язык и проведший параллель между его именем Gottlieb /Богом любимый - нем./ и именем Богдан), а «Васильевич» в переводе с греческого - «царский».

Сначала Богдан Молль работал на химических производствах в Риге и Петербурге, где и свела его судьба с С.И. Мальцовым, владельцем целого фабрично-заводского района в смежных уездах Орловской, Смоленской и Калужской губерний, в том числе в Песочне и Людиново. Во владении гене­рала Сергея Ивановича Мальцова (1810-1893) было больше 30 фабрик и заводов, на которых из­готовлялось почти всё, но произ­водство черной кухонной посуды шло плохо. Мальцов, будучи энергичным предпринимателем, давно уже осознал преимущество эмалированной посуды перед черновым литьем, и поэтому давно уже искал способного эмалиров­щика. Эмалирование изделий давало Мальцову значительные блага перед конкурентами, способствовало расширению и без того значительных рынков сбыта товара внутри страны и за ее пределами.

Село Песоченский завод, где было два мальцовских завода, стало первой и очень памятной ступенью в предпринимательской карьере Богдана Молля. Близ горноплавильного завода, в непосредственной близости от ж/д станции он строит в 1885 году эмалировочный завод, представлявший собой вытянутое прямоугольное здание с полукруглой кровлей. Песоченский эмалировочный завод был самостоятельным предприятием, принадлежавшим Б. Моллю на правах собственности. На заводе трудился небольшой коллектив – не более 100-120 человек. Сам владелец не чурался черновой работы, этим заслужил особое уважение среди песоченцев. Эмальпудра готовилась им лично в присутствии одного-двух доверенных помощников при закрытых дверях и окнах. На нескольких фотографиях конца XIX – начала XX века Богдан Молль всегда находится в гуще рабочих, все его внешнее отличие состоит только в одежде. Богдан Васильевич был коренастым, плотного телосложения человеком, носил традиционную короткую бородку и усы. Волевое, энергичное лицо дополняли умные, проницательные глаза.

За пуд эмалированной чугунной посуды Мальцов, а позже акционерное общество платило Моллю от 40 до 60 копеек, в зависимости от сортности изделий. Документы свидетельствуют, что первым сортом выпускалось более 90 процентов от всего количества изделий, а вторым и третьим сортом – всего несколько. Эмалированная Моллем кухонная посуда имела фарфоровый эффект, т.е. эмаль покрывала изделие тонким белым слоем без каких-либо точек. В целях испытания прочности эмали их попеременно погружали в холодную и горячую воду, ударяли по ним, однако трещин или других дефектов моллевская эмаль не давала – настолько высоким было ее качество.

Кирпич, покрытый слоем эмали

Объем производства в Песочне был довольно значительным: от 10-12 тысяч пудов в 80-х годах до 140 тысяч в 1899 году. В последний, относительно стабильный дореволюционный год, на моллевском заводе отэмалировано более 245 тысяч пудов чугунных и железных изделий. Так к нему приходит первый капитал, и Молль основывает эмалировочные заводы в Людинове и Думиничах на территории завода Цыплаковых и Лабунского. 25 октября 1885 года в городе Жиздра между промышленниками заключается договор. Совладельцем людиновского завода был младший брат Богдана – Александр Молль.

Александр Молль, младший брат Богдана Молля (1862-1912)

В этих поселках некоторое время Васильевич и проживает со своей семьей. Богдан Молль, неожиданно для брата Александра и сестры Каролины и многочисленных партнеров «по русским делам» избрал в жены дочь русского мастерового села Песоченский завод (ныне Киров) Агафью Алексеевну Рубцову (1866-1946) и оформил с ней брак 18 февраля 1891 года. Отец Агафьи – литейный мастер Алексей Петрович Рубцов погиб в 1871 году при взрыве котла. Агафья Алексеевна пережила своего мужа на двадцать лет и умерла после войны в 1946 году, в Германии.

Эмалировочное производство развивалось так успешно, что в 1908 году продукция Думиничского чугунолитейного завода Товарищества Цыплакова и Лабунского, где использовались секреты эмалировочного мастерства Б. Молля, представленная на выставке в Париже, была отмечена медалью. В том же году Богдан Молль получил еще одну памятную медаль в честь 25-летия Думиничского чугунолитейного завода.

Медаль Б.В. Моллю в честь 25-летия Думинического завода (золото и бриллианты)

Аграрное хозяйство на Молевом хуторе

Богдан Васильевич Молль был разносторонним человеком и в своей деятельности не ограничивается эмалировочным производством. В 80-е годы XIX столетия он приобретает у вдовы Де-Тельве большое поместье Неведомское 1100 га недалеко от села Космачево (впоследствии названное в честь Богдана Молля - Молевым хутором), где закладывает основы аграрного предприятия. На самом деле, Б.В. Моль за несколько лет преобразовал хутор в научный центр и цветущий уголок уезда. Здесь на его средства были построены 7 жилых и 1 двухэтажный дом, позже он сооружает мыловаренный завод и большую сыроварню. Сырная фабрика хутора поставляла молочные продукты и сыр «Эдам», а пчелиные пасеки и шелковичные гусеницы давали мед и шелковые коконы.

Главный фасад дома Моллей

Сыроваренный завод

Работники сыроваренного завода

На хуторе содержится значительное молочное стадо 400 коров, которых он закупил в Восточной Пруссии, конская ферма - 300 лошадей, 60 свиней. Посевные семена и картофель получал через Ригу из США. В большом инкубаторе, который работал на керосине, выращивали птиц. Молль посадил 10 га фруктового сада, выписал из Германии садовника и к 1903 году варил на хуторе 500 000 банок прекрасных конфитюров.

Коровник. Вид спереди и сбоку

Конюшня и конюхи

У него постоянно по найму работало 20 человек, а в летние месяцы - до 80 временно нанятых рабочих, на трудоемких операциях применялась механизация – подача и раздача кормов, переработка продукции.

Моллевский хутор хорошо был обеспечен техникой для обработки земли: плугов двух-и трехлемеховых – 11, борон дисковых – 2, железных – 2, деревянных – 1, окучников – 2, пропашников - 8, локомобиль – 1, молотилка паровая – 1, 9 культиваторов, 2 картофелесажалки. Кроме этого, имелись машина для посадки картофеля, 2 картофелекопалки. Имелся навес для обмолота зерна, 2 крытых тока, 2 хозяйственных сарая, 2 амбара, 3 подвала для хранения корнеплодов. Впервые среди земледельцев округа он начал фосфоритирование почв, используя местные запасы фосфоритов.

Запряженная тройка

Зерновое и овощное хозяйство приносило не только прибыль владельцу, но позволяло снабжать молочными, мясными, овощными продуктами ближайшую округу, отправлять в Москву и т.д. За образцовую постановку сельскохозяйственного имения Б. В. Молль был награжден медалью Главного управления землеустройства и земледелия Российской империи.Предпринимательская страсть заставила Молля в 1909 году основать в Неведомском химический завод по производству ингредиентов для эмали, а 4 марта 1911 года губернский инженер подписал акт обследования вновь построенного предприятия.

Химический завод по производству буры

Работники химического завода

Изучив многие места в Жиздринском уезде, он обнаружил необходимые минералы и стал приготавливать эмальпорошок полностью из отечественного, даже исключительно из местного сырья. Сама собой отпала необходимость ввозить некоторые вещества из-за рубежа. Современники писали о Б.В. Молле: «Живет безвыездно (в свет, имеется ввиду), ни одного часа отдыха не знает. Днем с кучером, Кузьмой Титовым, по полям, вблизи завода образцы минералов собирает. А потом дотемна в лаборатории колдует над ними».

На своем химическом заводе Моль начал производить буру в количестве 16 000 пудов в год. До начала первой мировой войны в год вырабатывалось до 6 тысяч пудов борной кислоты и до 26 тысяч пудов буры. Моллевские химикаты охотно покупали известные фирмы «Ферейн» и «Келлер», находящиеся в Москве. Производство ширилось, Богдану Моллю требовался помощник, и он сделал ставку на своего младшего сына Ивана Молля.

Иоганн (Иван) Молль (1886-1927)

За пределами Неведомского Готлиб приобрел еще два больших поместья (Семи­частное и Людиново). Они прино­сили помимо продуктов питания еще многочисленные минералы, например белый флинткамень, сосновую древесину и т.д.

Уклад и семейные традиции Моллей

У Моллей было пятеро детей. Александера и Эдвина посещали частные школы в Москве, младшие жили на хуторе и получали уроки у студентов, воспитывались французскими гувернантками. Уже в Думиничах у Моллей родился сын Иоганн (Иван) (1886-1927), который со временем становится главным помощником и преемником по управлению эмалировочными заводами и фабрикой грампластинок в Апрелевке. Когда мальчик подрос, отец направил его на учебу в частную гимназию И.И. Поливанова в Москву, а затем он успешно закончил физико-химический факультет МГУ и получил специальность инженера-технолога. По приезде домой отец предложил Ивану вначале поработать мастером, а потом взять все хозяйство в свои руки.

Прогулки в лес, домашние спектакли, игра на музыкальных инструментах (в имении было два рояля, балалайки, духовой оркестр), книги (имелась библиотека, в которой насчитывалось около 1000 книг на разных языках) – так проводило свободное от работы время семейство Моллей. В рождество под огромной елкой собиралась большая толпа взрослых и детей. Дети Моллей росли в культурной домашней атмосфере, именно это предопределяло их будущее, да и весь уклад, общественный быт, где отдан приоритет способностям, умению делать свое дело, добротному ремеслу. А для крестьянских детей была построена Моллем школа в д. Паломо. Он оплачивал работу двух преподавателей из собственных средств.

Семья Моллей

Несмотря на то, что Богдан Молль был по происхождению немец, но душой и духом он был русским. На хуторе им созданы собственный духовой оркестр и ансамбль балалаечников, которые участвовали в праздниках и знаменательных событиях. Б.В. Молль с удовольствием слушал русские народные песни и с любовью сам исполнял их. Любовь к России он привил и своим детям, которая стала их родиной.

Хуторской духовой оркестр

Домашний ансамбль балалаечников

Молев хутор представлял собой большое поместье на берегу живописного пруда с плотиной, где летом можно было купаться, а зимой кататься на коньках. Там же находилась беседка для отдыха, купальня и небольшая бухта для прогулочных лодок. Семья проживала в одноэтажном кирпичном здание с верандой, террасой, крыльцом и прилегающим к нему малым садом. В этом доме помещалась многолюдная (16 человек) интеллигентная семья Моллей. В летней кухне за столом каждый день собиралось не менее 30 человек.

Беседка на пруду

Купальня на пруду

Дом Моллей граничил с большим парком, в котором росли старые деревья. На территории хутора также располагались красный (гостевой) домик, людской (дом для рабочих), химический завод, коровник, сыроварня, мыловаренный завод, конюшня, большой фруктовый сад около 8 га с 4000 яблочных деревьев.

Жилой дом Моллей и садовник (1908 г.)

Летом на хутор приезжали гости из Германии, а зимой Гот­либ ездил на отдых в Баден-Баден, Ниццу и Египет. «Курортная газета» №1 от 17.06.1905 года со­общала, что «на острове Зюльт Господин Молль - фабрикант из Ка­луги - с 17-ю пер­сонами отдыхают на вилле «Людике». Со своим рендсбургским фотографом Мертенсемом Готлиб посетил все миро­вые выставки. Зимой на хутор приезжали вид­ные и знатные люди из Санкт-Петербурга и Москвы. К приме­ру, в гостях был министр желез­ных дорог Шилков, врачи Вилиамов и Гирш, барон Р.Н.Милюков, ба­рон Майендорф и другие. Они ходили в моллевских лесах на волчью и медвежью охоты. При хорошей погоде хозяин устраивал гонки на тройках. Для этого всегда подби­рались лучшие кучера и отмен­ные лошади для бегов в одной упряжке. Огненные, вороной мас­ти кони, запряженные в тройку кучером Иваном, поднимали всех деревенских в праздничное наст­роение.

Семья Моллей за чаепитием в саду

Семейство Моллей с соседями и друзьями

Охота на волков с загонщиками

Деятельность Моллей в России в начале XX столетия

В 1890 году из Соединенных Штатов в Россию приехал брат Готлиба, эмалировщик Александер Молль (1862-1912). В Амери­ке Александер изучил новейшую технологию пудровой эмалиров­ки. Вскоре за Александером в Россию последовал и его зять Эдвин Гойссенхайнер (1872-1931) из Шебойгина, Висконсин. Готлиб построил с Александером в городе Людинове третий эмалиро­вочный завод. В 1902 году Алек­сандер со своим мастером Фран­цем Ровером основал в городе Ноймюстере на земле Шлезвиг-Гольштейна завод "Молль и Ровер" по производству ванн. После ухода Ровера из фирмы дела финансового директора пе­решли к "американцу" Эдвину Госсенхайнеру.

Несмотря на свое хозяйское положение, Александер Молль, подобно, как и его брат - Богдан, всегда проявлял уважение и благосклонность к рабочим, и они, в свою очередь, относились к нему с любовью и почтением. Не случайно в 1908 году рабочие Людинова писали А. Моллю: «…все мы не раз видели Ваше к нам доброе отношение и сочувствие. Вы многих из нас своими разумными советами наставляли на путь истины, Вы в наших несчастьях помогали нам в денежном отношении, в наших проступках Вы нас миловали, так что, положа руку на сердце, можно смело сказать, что Вы относились к нам не как начальник к подчиненным, а как отец к своим детям. Ценя до глубины души все Ваши хорошие качества, мы никогда Вас не забудем и память о Вас, даже между детьми нашими, никогда не изгладится…» (Козьма Емельянов, Андрей Лицинский, Козьма Карасев, Николай Петрушин, Илья Аксенов, Тимофей Потапов и другие. Многие неграмотные подписались просто крестиками). Эти слова можно отнести ко всей семье Моллей за их добрые дела в России.

Умер Александер Молль в 1912 году в Германии. Рабочие Людиновского и Песоченского эмальзаводов в 1912 году в знак скорби и уважения к Александеру Моллю, отдавшему много сил и энергии развитию в России эмалировочного дела, отлили чугунную надгробную плиту с прекрасными словами «…старому хозяину, благодетелю, советнику, утешителю, человеку… За его горячее участие в общественных делах и сердечное отношение к людям».

Одним из самых громких дел Богдана Молля в России стало открытие фабрики граммофонных пластинок в Апрелевке (ныне «Фирма Мелодия»). В 1910 году для своего старшего сына Иоганна Богданом Моллем вблизи станции Апрелевка под Москвой впервые в России была построена фабрика граммофонных пластинок «Метрополь-Рекорд» (товарищество Молль, Фогт и Кибарт). Эта фабри­ка была первая в России по мас­совому производству собствен­ной пластмассы. Выбор места был не случаен – здесь находилось одно из имений Богдана Молля. Немецких тех­ников, которых Готлиб привёз из Берлина с нигролитовых заводов, звали Август Кибарт и Оскар Блёше. Главная контора фирмы располагалась в Москве на ул. Мясницкой, а студия - на ул. Каза­кова. "Метропопь-Рекорд" имел свой собственный скрипичный и трубный оркестр.

Новое дело было достаточно рискованным, ведь на русском рынке в большом ассортименте были представлены грампластинки рижской, петербургской и московской фабрик. Однако первый шаг был сделан верно. Новое детище стало первой и единственной в России фабрикой, которая не только прессовала пластинки, но и занималась изготовлением “граммофонной массы” или, проще говоря, гранулированной пластмассы на экспорт.

Завоевав сначала провинцию, а затем и крупные города, пластинки фабрики с новой торговой маркой “Метрополь-Рекордс” резко потеснили продукцию других фирм. Этому способствовали как умело выбранный репертуар, так и высокие акустические достоинства пластинок. Успехи фирмы послужили импульсом к расширению Апрелевской фабрики. Директором фабрики стал сын Богдана Молля – Иван Молль, о котором журнал «Граммофонный мир» №11 за 1913 год писал как о «человеке большого практического ума и необыкновенной энергии». О личности молодого директора «Метрополь-Рекорд» можно судить из рапорта жиздринского уездного исправника от 3 августа 1914 года калужскому губернатору: «Во вверенном мне уезде находится на жительстве… прусский подданный Иван Богданович Молль, 27 лет… родился в России и со дня своего рождения безотлучно живет здесь. Он православного вероисповедания, живет все время в Думиническом заводе и поведения, и образа жизни, и нравственных качеств всегда был хороших. Рожден от русской подданной, русской по духу и виду, никогда никаких враждебных к России действий и взглядов не проявлял, а любит Россию как свою Родину…»

Первая мировая война во многом перечеркнула российско-германские коммерческие связи, а также и судьбы… В Германии семью Моллей объявили русскими шпионами, в России – немецкими. К началу империалистической войны эмалировочное производство Моллей процветало. Один только Думинический завод в 1913 году выпустил 105975,5 пудов изделий, покрытых эмалью. Но в связи с обострением обстановки на русско-германском фронте, Калужская губерния была объявлена на военном положении, и все австрийские и германские подданные (мужчины от 18 до 45 лет) были высланы за пределы губернии. В сентябре 1915 года Б.В. Молль с семьей был этапирован царем внутрь страны на волжский остров Свияжск, недалеко от Казани.

Вышедший в сентябре 1914 года номер журнала «Граммофонный мир» на волнах общего патриотизма призывал бойкотировать продукцию немецких граммофонных фирм, среди которых называлась и «Метрополь-Рекорд». За действиями фабрикантов еще с 1910 года самым тщательным образом следил соответствующий Департамент полиции, видя «непосредственное сношение и возможность пересылки за границу секретных документов». С началом войны участь предприятия была решена - фабрику экспроприировали и передали в собственность Русского Акционерного Общества Граммофонов (РАОГ).

Тогда граммофонной фабрикой Моллей пришлось управлять сест­ре Готлиба - Каролине Гокиной (1857-1945), которая была к тому времени замужем за русским, и поэтому имела право оставаться.

И только с приходом к власти Александра Керенского у семьи появилась возможность снова вернуться на хутор близ села Думиничи. Там Иван Моль встретил учительницу О.М. Андронову, которая стала его женой. Ольга Михайловна прожила долгую жизнь и до самой смерти в 1982 году не забывала Родину, привила любовь к России и своему сыну Георгу, родившемуся в 1922 году.

Династия Моллей в годы советской власти

В 1918 году всех германских подданных, в том числе и И.Б. Молля, вызвали в Германию, но в 1919 году многие из них снова направились в Россию. Иван Молль тоже вернулся. Конечно, это было его роковой ошибкой, но кто посмеет осудить: ведь они думали, что возвращаются на Родину!

После возвращения из Германии в мае 1919 года его арестовали. Иоганн Молль попал в Бутырскую тюрьму (камера 107) как "немецкий шпи­он". Из одиночной камеры Бутырской тюрьмы он писал жене: «Я был другого мнения о Советской России. Хотел работать на пользу ей, дать свои познания и опыт, а теперь у меня опускаются руки. Что будет дальше, не знаю. Но если не переменят к нам отношения, то, конечно, придется уехать в Германию. Жаль! Ужасно жаль! Я люблю Россию как свою Родину, и меня ужасно сюда тянуло. Ведь я здесь учился и вырос, привык душой и телом. Потерпим еще, посмотрим, что скажет время…»

Обращение апрелевских ра­бочих помогло его освобо­дить из Бутырской тюрьмы. Выйдя на свободу, он наладил на Апрелевской фабрике грампластинок в 1919-1921 годах запись и тиражирование речей коммунистических вождей - В.И. Ленина, Н.И. Подвойского, А.М. Коллонтай. В частности, в 1919-1921 годах специалисты фабрики в Митрофановском зале в Кремле и в Москве на ул. Твер­ская, 38, записали на пластинки 16 пропагандистских речей В.И.Ленина. Эти пластинки сред­ствами "Центропечати" были рас­пространены между рабочими и крестьянами миллионным тира­жом. Крестьяне оплачивали свои граммофоны продуктами пита­ния.

Но уже вскоре хутор и фабрика были экспроприированы большевика­ми. Все было разрушено и ограб­лено. К этому времени появился особый интерес к шпионажу эма­лировочных рецептов. Моллевские сейфы в Московском банке "Кредит-Люоне" были взломаны и содержимое их выкрадено. Декрет Совнаркома от 28 июня 1918 года лишил собственности многих промышленников, в том числе и Моллей. Были национализированы три эмалировочных завода в Думиничах, Песочне и Людинове, химический завод и завод грампластинок в Апрелевке. Были отобраны хутора – Неведомский, Семичасненский (они поступили в распоряжение местного совнархоза), конфисковано 750 десятин земли, сельхозинвентарь, библиотека, насчитывающая более тысячи экземпляров научной и светской литературы.

И это не смогло остановить творческой и производственной деятельности семьи Моллей, считавших, что все образуется. Они находят силы, мобилизуют свою волю и стремятся внести посильный вклад в восстановление хозяйства, разрушенного во время войны. В начале 19-го года Б.В. Молль разрабатывает конструкцию одноконного плуга, корпус которого был изготовлен из чугуна вместо стали, а его рабочая часть покрыта специальной эмалью, и подает заявку в губсовнархоз. В сентябре 1919 года Б.В. Моль отправил в Сельмаш Калужского губсовнархоза 4 плуга для экспертизы. «Сам хозяин завода, несомненно представляет ценного в отношении своих знаний человека, но нуждается в помощи, так как состояния у него почти не осталось», писали о Богдане Васильевиче Молле большевистские «эксперты» губернии.

На Думиничском заводе был все-таки налажен выпуск чугунных плугов с эмалированием рабочих поверхностей, лемехов и отвалов. Также Богдан Молль выступает с предложением о производстве одноконных плугов при с. Космачево, выполняет заказы ВСНХ на плуги с чугунным эмалированным корпусом, на химическом заводе предлагает возродить производство мыльного порошка из льняного масла (кальцинированной соды хватало на месте), наладить выпуск крахмала и патоки, борной кислоты, буры и суперфосфата. Для этих целей он планирует приобрести новое оборудование для химического завода. Однако этим планам не суждено было сбыться в полной мере.

1 октября 1919 года Ивана Молля арестовали большевики. «На основании распоряжения отдела Калужского ГЧК по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией и в связи с событиями в центре (приближение деникинцев к Москве) и на основании распоряжения последнего о взятии заложников из буржуазии, именитых граждан и представителей противостоящих политических партий гражданина Молль Ивана Богдановича заключить под стражу». Иван Богданович Молль был арестован как заложник. И только по ходатайству председателя Калужского губсовнархоза, руководителя отдела химической промышленности, в чрезвычайную комиссию его выпускают из-под ареста, а через полтора месяца он вернулся домой и приступил к работе.

Однако не принес радости семейству Моллей и 1920 год. В середине лета аре­стовали дочь Б. В. Молля Анну и достави­ли в Брянский губернский трибунал (Думиничи тогда входили в состав Брянской губернии). Дело было надуманное: «Анна Молль сознательно делала подрыв в Красной Армии и по классовой своей принадлежности не внушает доверия к снисхождению... предать высшей мере наказания по строгости военного време­ни, вплоть до расстрела...». Выручили думиничские рабочие. В Брянский трибунал было послано следующее удостоверение: «Российская коммунистическая партия, Думиничский заводской комитет (большевиков), Брянской губернии, Жиздринского уезда, июля 2 дня, 1920 года, №78: Дано сие от Думиничского завод­ского комитета РКП(б) заведующему эмалировочным цехом тов. Молль Готлиб Генрих Карл о том, что он, живя в Думиничском заводе, ни в каких выступ­лениях против Советской власти не замечен, наоборот, всегда является про­водником ее распоряжений, а потому ручаемся, что вышеуказанный гражда­нин в точности исполнит предписание Воентрибунала относительно его доче­ри Анны, если трибунал выдаст таковую гр. Молль на поруки. Председатель Д. Слесарев, секретарь А. Дмитриев».

Новые власти косо смотрели на «капиталистов» и старались в чем можно ущемить. Мало того, что они были лишены собственности, так их старались вовсе «отставить» от заводов, временно терпя в качестве технических специалистов. В Брянском архиве имеется откровенный документ – протокол секретного технического совещания на Людиновском заводе от 13 ноября 1922 года, руководил которым член правления округа Л.А. Мерту на тему «О возможности поставить эмалированное произ­водство без помощи Молля, считая, что производство должно быть пущено через год». На совещании постановили заключить договор с И. Моллем о работе в качестве заведующего эмалировочными заводами, одновременно приставить к нему инженера-химика для выведывания секретного рецепта изготовления эмальпудры. В качестве одной из мер психологической обработки предпринимателя стали репрессии. Иван Молль дважды арестовывался, и некоторое время находился в заключении…

Поняв наконец свой статус «классового врага» для коммунистов, в 1921 году Богдан Васильевич Молль возвратился назад в Германию в Ноймюнстер. Его сын Иван Богданович Молль в 1924 году преры­вает контракт с работодателями эмали­ровочного производства. Его выселяют из заводской квартиры. Он строит дом в деревне Александровке, куда на житель­ство переселяется вся семья. У крупней­шего специалиста по эмали начинаются тяжкие годы скитаний в поисках работы. Он не хотел покидать Россию, где родился и вырос. С весны 1926 года хутор Моллей близ д. Семичастное в Думиничской волости и хутор близ д. Космачево были «переданы в трудовое пользование», а попросту – национализированы.

Тяжело больной туберкулезом И. Молль в 1927 году уезжает в Германию, где вскоре умирает во Франкфурте-на-Майне. Годом раньше в 1926 году умирает его отец Богдан Молль. Они похоронены в фамильной усыпальнице Моллей в Германии.

Семья его продолжала жить в Александровке близ Думинич, но его сына Георга вместе с матерью и другими родственниками в 1929 году депортировали в Герма­нию.

Молев хутор и все предприятия в нем довольно быстро при коммунистах пришли в упадок. В настоящее время Молев хутор представляет собой руины бывшей усадьбы, от большого сада остались одичавшие растения и следы садовых дорожек.

Основано на исследовании Максима Серегина, Ирины Курносовой, и публикациях в открытых источниках